35 ЛЕТ ЭКСПЕДИЦИЯМ В МЯСНОЙ БОР

ЗАЧЕМ ЖИВЫМ ДОЛИНА СМЕРТИ

К 35-летию походов «Снежного десанта» на ст. Мясной Бор Новгородской области
(1981 – 2016)

15 октября 2016 года в 12.00 в Музее-мемориале Великой Отечественной войны в Казанском кремле состоится встреча поисковиков разных поколений, участников экспедиций в Долину Смерти.

35 лет назад, в августе 1981 г. состоялась первая поисковая экспедиция студентов филфака Казанско-го университета по следам Мусы Джалиля и 2 ударной армии в волховские леса в районе ст. Мясной Бор Новгородской области. С тех пор в этих местах побывали многие тысячи поисковиков не только Татарстана, но и России, стран СНГ и зарубежья. Найдены и захоронены более 100 тысяч останков советских солдат и офицеров, погибших в Долине Смерти во время Любанской операции, целью которой был прорыв блокады Ленинграда уже весной и летом 1942 года. Сегодня об этих местах знают многие. И все же мало кто знает, что начинались эти массовые всесоюзные экспедиции с инициативы кучки бойцов «Снежного десанта», решивших на свой страх и риск ослушаться официального мнения и начать изучение «той самой» армии, которую по утвердившимся в народе слухам сдал в плен её командующий генерал-лейтенант А.А. Власов.
Да, пролетело 35 лет с тех пор, как мы, будучи наивными, верящими официальной истории студентами филфака Казанского университета окунулись в «бездонное болото» поисков исторической истины. Окунулись по собственному желанию, преодолевая запрет официальных инстанций. Мы и сами тогда не знали, какую бурю государственного масштаба породим своими попытками добраться до истины.
Это сегодня станция Мясной Бор стала для поисковиков чем-то вроде Мекки. Даже Министр обороны РФ, посещая созданный мемориал, цитировал Суворова по поводу последнего непохороненного солдата и окончания войны. Он, конечно, не знал, что первыми эту цитату здесь произнесли мы – казанские студенты, пытаясь в 1987 году доказать новгородским властям, что безымянные советские солдаты, погибшие в волховских лесах и болотах – не презренные власовцы, а защитники Отечества. И что хоронить необходимо всех найденных, а не только опознанных по медальонам. И делать это открыто, на братском кладбище Мясного Бора, а не потихоньку на обочине дороги у д. Мостки.
Даже многие из нынешних поисковиков не знают, что именно мы подняли проблему незахороненных солдат в «Комсомольской правде» еще 27 сентября 1987 года. Для всей страны это был эффект разорвавшейся бомбы. Ведь лозунгами «Никто не забыт» государственные чиновники до сих пор прикрывают собственное бессилие в решении этой проблемы. Вместо конкретной организации поиска пропавших без вести или захоронения останков погибших они зарабатывают огромные деньги на так называемом «увековечении памяти», воздвигая очередной мемориал или Вечный огонь.
Хотелось бы напомнить, что до появления казанских студентов в местах боев 2 ударной армии рабо-ты по поиску и захоронению останков погибших солдат повсеместно велись без какой-либо поддержки официальных властей и освещения этой государственной проблемы в СМИ. Все делалось полулегально одиночками-энтузиастами с риском не только для собственного здоровья, но и для личной свободы. Те самые партийные органы, которым сегодня приписывается руководство поисковой деятельностью, стремились приравнять поисковиков к черным копателям, чтобы в случае выхода кого-то из-под идеологического контроля приписать «первооткрывателям» неудобной истины уголовную статью, например, за хранение оружия. К сожалению, это стремление осталось. Понятно, что гораздо проще «ловить» в лесу поисковиков, которые работают легально, чем задерживать настоящих черных искателей и торговцев оружием.
В гимне «долинников», написанном Владимиром Ерховым – комиссаром первых массовых экспеди-ций – есть такие слова: «Эх, правда-память! Как нелегко тебя сберечь!»
Как ни странно, но касается это не только самой истории Второй мировой войны, но и летописи по-искового движения. За прошедшие годы появилось множество научных работ, основанных на воссоздании событий конца 80-х годов, когда поисковое движение в нашей стране получило, наконец, признание на высшем уровне. Читаешь порой такие кандидатские диссертации и диву даешься: оказывается, мы, студенты и школьники пошли в лес на места боев не на свой страх и риск под полным запретом властей, а по постановлениям партии и правительства!!! Это не боль души позвала нас хоронить останки погибших солдат, разбросанные по Новгородчине и другим местам, где шли бои, а «заботливые» руки ЦК КПСС, ВЛКСМ и ВЦСПС!!! Напрашивается вопрос: а где ж все эти руки были в 50-70-е годы? Кто им мешал восстанавливать справедливость и хоронить своих отцов, считавшихся «пропавшими без вести»? Ждали нас, внуков?
Не раз приходилось сталкиваться с тем, что какие-то мои гипотезы и предположения сначала прини-мались официальными историками «в штыки», а позднее становились общепризнанными фактами. Так было и с историей 2-й Ударной армии, и с судьбой легионеров, и с малоизвестными страницами в био-графии М.Джалиля. Уверен, что так будет и с моими сегодняшними исследованиями «белых пятен» истории (например, выяснением истинной роли наших войск летом 1941 года в Иране или истинного значения второго дня Победы – 2 сентября 1945 г.). Мне не привыкать к поспешным критическим оценкам типа: «Быть не может!» или «Не убедительно». Время нас рассудит.
35-летие наших походов в Долину Смерти, что у ст. Мясной Бор под Новгородом – еще один повод вспомнить, как все это начиналось. Важно ещё раз показать место татарстанских поисковиков в истории России и значение походов в Долину смерти для поискового движения страны. Важно, чтобы сегодняшние поисковики знали, что 35 лет назад и всё это время мы, «десантники-долинники» не только и не столько копали в лесу, сколько занимались исследовательской, пропагандистской и издательской деятельностью. Экспедиции были для нас лишь эпизодом в большой работе. Сегодня, к сожалению, вся жизнь поисковиков свелась только к ним.
Да, наши отряды и сегодня ежегодно отправляются в Новгородскую, Ленинградскую, Волгоград-скую, Тверскую, Смоленскую области, а в последние годы даже на Сахалин и в Беларусь. Но очень час-то экспедиции сводятся не к поиску лежащих на поверхности останков солдат, а к перенесению так называемых санитарных захоронений. Так, конечно, проще: численность найденных возрастает при минимальных усилиях. Поисковики становятся эксгуматорами. Но это совсем другая работа.
Экспедиции ведутся поздней весной и летом. А после поискового сезона большинство наших отря-дов становятся турклубами с бардовским или военно-спортивным уклоном. Есть опасность для большинства из них стать просто спортсекциями по подготовке призывников к армии и кадров для Универсиады. Считаю такой подход в корне неверным. Задача нашего движения - подготовка интеллектуально развитых, знающих историю, архивную и поисковую науку исследователей-патриотов. Игра «Зарница» - конечно, полезна, но она должна быть лишь привлекательной формой. Основным же содержанием нашей деятельности должна стать постоянная поисковая и исследовательская работа.
О чём речь?
Многим ли известно, что в нашем распоряжении богатейшая база данных (около 500 тысяч персоналий) о погибших и умерших от ран в годы войны, о побывавших в плену, о репрессированных и раску-лаченных, об умерших в лагерях на территории Республики Татарстан? Только за последние пять лет энтузиасты Музея-мемориала и сайта «Мемориал Великой Отечественной войны» (www.kremnik.ru) нашли сведения более чем о 15 тысячах земляков, считавшихся пропавшими без вести.
Главная задача поисковиков: не только захоронить останки погибших и найти сведения в архивах, но и донести найденную информацию до семьи, до родственников погибшего солдата. Эта база без поисковой работы теряет значение. Мы уподобляемся скупому рыцарю, который чахнет над сундуками с золотом.
Кто, если не члены поисковых отрядов, должны работать с этой базой? Кто должен проводить теле-фонный опрос населения, рассылать списки разыскиваемых по районным газетам и сельским советам? И делать это не только по поводу десятка земляков, опознанных по медальонам. Счёт идёт на тысячи фамилий. Наши сведения ждут в каждом районе республики и далеко за её пределами.
Именно для этого сегодня мы организовали Ассоциацию «Клуб Воинской Славы» при Музее-мемориале Великой Отечественной войны в Казанском кремле, проводим Марши Памяти по районам нашей республики. Главное, чтобы работа велась постоянно и эффективно, чтобы земляки чувствовали, что мы есть, работаем, приносим конкретную пользу жителям республики, а не только ездим в экспедиции.
Всех, кому интересна поисковая работа и её история, приглашаем в наш Музей-мемориал. Работы ещё очень много, только в нашей республике пропавшим без вести в годы Второй мировой войны еще числится более 180 тысяч солдат и офицеров. Это наши деды и прадеды…

Приглашаем всех участников экспедиций в Долину Смерти, всех времен и народов, из всех регионов России и стран СНГ, из ближнего и дальнего зарубежья.
Давайте воспользуемся поводом увидеть друг друга, познакомиться с друзьями по идее, с коллегами по сердечной боли.
Где и когда еще мы сможем встретиться не глядя на возраст, должности и заслуги перед Отечеством?

Принимаются любые предложения по форме и содержанию встречи.

Руководитель первого похода "Снежного десанта" Казанского университета в Долину Смерти в августе 1981 года
Михаил ЧЕРЕПАНОВ

моя почта echovoyni@yandex.ru

Первые публикации о Долине смерти

СВИДЕТЕЛИ МУЖЕСТВА

Газета «Советская Татария», 30 октября 1981 г.
М. ЧЕРЕПАНОВ, член поисковой группы КГУ.

Вот уже год существует на филологическом факультете КГУ поисковая группа, которая занимается изучением творчества и боевого пути военных корреспондентов. Недавно студенты вернулись из своего второго похода, посвященного 75-летию Мусы Джалиля и его однополчанам...
«Я заслужил эту дорогую жизнь - жизнь после смерти».
(Из письма М. Джалиля Г. Кашшафу).
«...Очень меня печалит то, что почти нигде не описываются те бои в Долине Смерти. Я многих знала, которые там сражались. Это были стойкие коммунисты, преданные Родине сыны...».
Мы читали письмо Е.И. Шивалевой, вдовы редактора газеты «Отвага», в каждой строке которого слышится: «Никто не забыт, ничто не забыто!» Еще в первом походе, изучая газету Ленинградского фронта «На страже Родины», выходившую на татарском языке, мы вспоминали, что где-то неподалеку отсюда в числе наших земляков защищал город Ленина Муса Джалиль, здесь сражались многие наши земляки. И только нынешней осенью мы смогли прийти сюда, в местечко Мясной Бор, что севернее Новгорода, где прорывала блокаду одна из наших армий (название 2 ударной армии тогда ещё было запрещено цензурой - ред.), где выходила газета «Отвага» с боевыми стихами Джалиля. Пришли, чтобы самим узнать правду о войне, о событиях в Долине смерти, встретиться лицом к лицу с историей...
Так что же это такое - Долина смерти?
«Я сегодня случайно обнаружил, что татаро-башкирская (дивизия – ред.) воюет на нашем (Волховском) фронте», - писал Муса Джалиль Г. Кашшафу за три дня до отправки на передовую, - Просто обидно. Здесь же рядом земляки творят чудеса, храбро истребляя гадов-фашистов». Сюда, в «содрогающееся под бомбами, обреченное гибель кольцо», поэт-военкор пошел добровольно, чтобы силой своего сло¬ва поддерживать земляков в тяжелую минуту.
«Тут бомбы рвутся, солнце застилая,
Тут слышен запах крови, но не роз»,
- писал Муса в одном из фронтовых стихотворений.
Только спустя 40 лет мы поняли, что значат эти строки. Настильная дорога, проложенная по болоту, зажата в тиски воронок от авиабомб и снарядов. Кончались боеприпасы, в котел шли ослабевшие лошади. «Юнкерсы» ежедневно сбрасывали на эту территорию до 200 тонн бомб. Об этом говорят не только дневники погибших. В останках солдата, которые мы нашли подо мхом, было 2 осколка: один, ромбовый, пробил каску, второй, от мины, вонзился в грудь.
И под этим градом свинца не только воевали, но еще и выпускали газету. «В день я в среднем прохожу 25-30 километров по передовым частям. Только на передовой линии можно видеть героев, следить за боевыми фактами, без которых невозможно сделать газету оперативной и боевой», - писал из окружения М. Джалиль.
Через три месяца, в июне, части, оставшиеся в живых, пошли на последний, решающий прорыв. «Пред¬стоят серьезные бои... О результатах напишу», - это были последние слова поэта, написанные с фронта. Об остальном знают сейчас только Волхов, деревья Долины смерти, не успевшие оправиться от смертельных ран, покореженный в рукопашной схватке пулемет, пробитая каска да последний патрон, оставшийся в стволе винтовки...
Николай Орлов, тогда еще молодой местный путевой обходчик, начал свой поиск. Он бродил по Долине Смерти, утопая в болоте. Однажды подорвался на мине, вылечился и снова искал. Искал, чтобы твердо сказать современникам:
«Они погибли, но не сдались». За 30 лет поиска Николай Иванович нашел сотни медальонов с именами погибших героев, уникальные документы, даже останки редакционной машины. Он отыскал немало живых свидетелей, вернул имя многим павшим сол¬датам. И, умирая, завещал своим сыновьям продолжать поиск, помнить, что нет безымянных героев.
Вот и мы, студенты из Казани, идем по этим местам вслед за Валерием - старшим из сыновей Орлова, ощупывая мох на каждом шагу.
Сколько их, неизвестных солдат, лежат в этом болоте! Многих, наверное, все еще ждут дома родные. Ведь «пропал без вести» - не значит погиб.
И все же смерть бессильна перед подвигом. Знает о героях Долины смерти новгородская земля, узнали о них и мы, пришедшие сюда, чтобы передать им поклон. Мы помним их, посланцев Татарии, сражавшихся за Ленинград. «Волхов-свидетель: я не струсил», - так мог сказать не только мужественный Муса Джалиль. Это вправе был сказать и Ибрагим Гареевич Сайфуллин, погибший во время отражения очередной вражеской атаки, и Закир Ульданов, выбивший вместе с товарищами гильзами на шпале «Мы победим!» Это могли сказать и девушки 285-го особого батальона из Казани, погибшие при нала-живании связи. И сотни других бойцов, с честью вы¬полнивших свой воинский долг.

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ

Газета Казанского Государственного университета «Ленинец», 18 января 1982 г.
М. ЧЕРЕПАНОВ, командир «Снежного десанта» филфака КГУ

Год назад в славной семье «Снежных десантов» КГУ появился новичок - «десант» филологического. И хотя рядом были опытные братья – нелегко давались ему первые шаги. Он выбрал новый путь, пошел по следам военкоров, по следам земляков, которые сражались под Ленинградом. Позади уже второй поход. Мы снова полны впечатлений, набухли от записей дневники...
Осенний поход мы решили посвятить 75-летию М. Джалиля. Многое узнали о подвиге поэта-героя, поэта-военкора еще до похода. Побывали в Новгородской области. Здесь, на Волховском фронте, сра-жался Джалиль, здесь, в районе Мясного Бора, он попал в плен. Но нас интересует не только судьба поэта. Посвящая ему поход, мы помнили и то, что рядом с Джалилем сражались и другие военкоры - славные сыны Татарии.
Малая Вишера. Отсюда политработник Джалиль пишет другу Кашшафу за три дня до отправки на фронт: «Просто обидно. Здесь же рядом земляки творят чудеса, храбро истребляя гадов-фашистов, а я, их родной поэт, к тому же журналист, молчу об их отважных победах». Муса не просто рвался на фронт, он рвался к землякам, к родному делу - газетной работе.
Любань. В 30 км от поселка стоит деревенька Огорелье. Ее не найти даже на районной карте, но в списке пунктов, связанных с событиями Отечественной войны, она занимает особое место. Сюда 6 ап-реля 1942 г. в расположение 2-й Ударной армии, находящейся в кольце, прибыл новый сотрудник газе-ты «Отвага» Муса Залилов. На стенде музея Любанской школы мы сразу увидели знакомые строки: «Волхов - свидетель: я не струсил, пылинку жизни своей не берег»... Здесь же в музее мы узнали, что поэт зачислен в редакцию на место погибшего Всеволода Багрицкого, сына известного поэта. 19-летний военкор тоже писал пламенные стихи, но о них мало кто знает: тетрадь его стихов, пробитая осколком бомбы, затерялась при переправке через фронт.
В редакции «Отваги» работал художником и Евгений Вучетич, ставший всемирно известным скульптором, автором монументов, ставших символами всей войны – Родины-Матери на Мамаевом кургане и Солдата в Трептов-парке Берлина. Вучетич был одним из немногих членов редакции, доживших до победы, и потому сделал многое для того, чтобы воссоздать правду о военном корреспонденте М. Залилове.
Подберезье. Сюда мы ехали с особым волнением. Здесь мы должны были встретиться с Николаем Ивановичем Орловым, который с 1946 г. ведет поиск в этих краях, с именем которого связано много находок, вернувших доброе имя не только Джалилю, но и всей 2-й Ударной. Что нового расскажет он нам?
Открывается дверь дома Орловых, выходит молодой человек:
– Николай Иванович? Не успели, ребята, умер батя год назад.
Умер... Не так уж редко слышим мы это жестокое слово, обходя адреса ветеранов. Но на этот раз оно поразило нас: уходят из жизни уже и исследователи войны, те, кто шел по ее горячим следам.
30 лет ходил Николай Иванович в Долину Смерти, где сражались воины 2-й Ударной. Утопал в болоте, подрывался на мине. И всё же ходил, искал, чтобы потом твердо сказать: «Здесь воевали герои. Они не пропали без вести, не дрогнули, а погибли с оружием в руках. Они достойны славы».
Дело отца продолжают сыновья вместе с ребятами из поисковой группы «Сокол». Образованная самим Н.И. Орловым на новгородском объединении «Азот» эта группа вернула имена многим героям, дала вторую жизнь многим подвигам. В результате походов в Долину Смерти ребята нашли и похоронили в братских могилах около 10 тысяч советских воинов. Найдено более 100 смертных медальонов с именами погибших, многие документы и свидетельства. Благодаря соколятам многие узнали место гибели своих мужей, сыновей и братьев. На местах захоронения ребята сами ставят обелиски.
Узнав, что мы хотим посетить место пленения Джалиля, Валерий, старший сын Орлова, сразу согласился быть проводником, но предупредил, что придется идти почти по колено в воде.
Мясной Бор. Сейчас, как и 40 лет назад, здесь несколько домиков, расположенных вдоль Ленинградского шоссе. Отсюда в январе 1942 г. 2-я Ударная армия начала наступление в любанском направлении, заняв территорию в сотни квадратных километров. Здесь через два месяца сжалось кольцо вражеского окружения. Где-то здесь начинается болотистая местность, названная бойцами Долиной Смерти. Отсюда начался и наш пеший переход...
Под ногами – болотная жижа, впереди – широкая спина Валеры, отмеряющего семимильные шаги, сзади – весь наш «десант», идущий след в след за проводником, а вокруг – обычная лесная тишина... Справа показалась полянка, огороженная жердями.
– Здесь была деревенька Термец-Курляндский, – рассказывает негромко Валерий, – фашисты разбомбили ее дотла. Вот тут и проходил узкий коридор, связывающий армию с основными силами.
Через час пути под ногами всё чаще стали встречаться ржавые предметы. Один, другой – что это? Каски! Сквозь пробоины давно уже проросла трава, в потемневшей от ржавчины воде плавает желтый листок... Советская. Пробоина напротив виска... Невольно замолчали... Валера, подождав, тихо напомнил:
– Пошли, ребята, там их много.
И снова идем, и снова в траве – каска, еще одна, а вон котелок...
– А Долина Смерти далеко еще?
– Давно уж по ней идем.
Долина смерти. Невольно оглядываемся: весело шелестит листва, в лужах играет осеннее солнце. Лес как лес, правда, почему-то нет больших деревьев и по сторонам дороги необычные круглые ямы. Свернув с просеки, оказываемся у одной из них. Лесное озерцо метров 10 диаметром, удивительно правильной формы.
– Это воронка от авиационной бомбы, – поясняет Валера, – осколки от нее летели на полкилометра.
Не без робости подходим ближе. Сквозь прозрачную воду что-то чернеет. Приглядываемся - солдатские сапоги, а рядом... спина мгновенно холодеет... Вот она, Долина Смерти! Разве передашь это чувство? Нет, книги и даже фильмы здесь бессильны, это надо увидеть.
– Здесь их много в одной воронке, – продолжает проводник, – тысячи уже похоронили.
Позднее мы увидели фотографию Долины сверху: не земля, а тело, больное неизлечимой оспой...
В одном из школьных музеев мы прочли дневник неизвестного артиллериста, сражавшегося здесь: «Сидим в щелях по пояс в воде. Считаем бомбежки. Сегодня «юнкерсы» сбросили на нас около 200 тонн бомб. А что будет завтра?... Кольцо окружения похоже на мешок с завязанной горловиной у Мясного Бора... В день можно израсходовать только два снаряда, на отражение немецкой атаки - восемь снарядов...»
Идем по болоту. Мох под ногами колеблется, как резиновая подушка. Перед тем, как ступить, протыкаем его проволочным щупом: здесь еще встречаются смертоносные «сюрпризы». Есть! Щуп натыкается на что-то железное. Осторожные пальцы Валеры раскапывают мох... (Пальцев у него только шесть. Однажды в его руке разорвался запал гранаты). Минута, и из болота извлекается фляжка. Совсем целая, не тронутая ни пулей, ни ржавчиной. Она-то и уцелела, а сам солдат лежит; чугунный осколок бомбы пробил каску и остался в ней. Еще больший осколок мины вонзился в грудь... Болото нехотя, с чавкающим вздохом отдает то, что хранило 40 лет: обломок автомата, часть гранаты, остатки шинели, клапан подсумка, деревянный свисток и даже карандаш, насаженный на гильзу. Вот такими карандашами и писались материалы фронтовых газет... Поиски смертного медальона на этот раз были безуспешны – еще один боец остался безымянным навсегда. А сколько их тут? Где-то здесь, вместе с останками солдат, лежит и подшивка газеты «Отвага», закрытая в сейф. Она тоже погибла при выходе из окружения, как и 20 сотрудников редакции...
«Здесь бомбы рвутся, солнце застилая; Здесь слышен запах крови, но не роз», – писал Джалиль в од-ном из дошедших до нас фронтовых стихов. В письме Кашшафу он рассказывал: «В день я в среднем прохожу 25-30 километров по передовым частям. Только на передовой можно увидеть нужных героев, черпать материал, без которого невозможно делать газету оперативной и боевой... Я продолжаю писать стихи и песни. Но редко. Некогда, и обстановка другая... Мы пока на особом положении...»
В то же время в г. Буинске получили солдатский треугольник, вырвавшийся из Долины Смерти. «За меня не беспокойтесь,– писал домой Ибрагим Гареевич Сайфуллин,– я на фронте. Едим фрукты и яго-ды». Боец находил силы, чтобы хоть как-то поддержать родных. Лишь через 30 лет они узнали о его героической гибели. Ребятам из «Сокола» удалось найти командира И.Г. Сайфуллина – П.А. Чипышева. Командир написал родным боевого друга взволнованное письмо: «Не раз был свидетелем его мужества, редкого самообладания. Его батарея всегда вела огонь метко, четко и с большой точностью.
Особенно его мастерство сказалось в отражении немецкого наступления 26 февраля 1942 г. у деревни Красная Горка. Три цепи немцев при поддержке танков шли в рост на нашу передовую. Несмотря на беспрерывный обстрел, Сайфуллин стоял на одном колене, твердо и спокойно руководил огнем своей минометной батареи». 2 июня Ибрагим Гареевич был ранен и попал в полевой госпиталь, а 15 июня госпиталь полностью разбомбили фашисты...
Где-то здесь же погибла и санитарка Аня Аверина, которой Муса Джалиль посвятил свое стихотворение «Смерть девушки»: «Сто раненых она спасла одна, и вынесла из огневого шквала...»
После перехода мы возложили гирлянду к одной из братских могил у Мясного Бора. Под строгим столбиком фамилий приписка: «Здесь же покоится еще 3000 человек». Короткая надпись, но как много содержит она в себе! В ней и трагедия войны, и героизм бойцов, и кропотливая многолетняя работа местной поисковой группы: ведь каждого бойца, спустя много лет после войны, перенесли сюда ребята. Как похоже это на Пискаревское кладбище... Объединяет их то, что в Долине Смерти солдаты защищали Ленинград, отвлекая на себя врага.
Новгород. Здесь мы встретились с группой «Сокол», познакомились с ее находками, архивом и материалами будущего музея. И здесь еще раз убедились в том, что новгородская земля помнит героев 2-й Ударной армии, помнит Джалиля и многих посланцев Татарии. Они удостоены – одной на всех – самой высокой награды – памяти. Это и И.Г. Сайфуллин, и Закир Ульянов, выбивший перед последней схваткой на шпале гильзами слова: «Мы победим!», и 285 особый батальон девушек из Казани, и сотни других бойцов, о которых, к сожалению, на родине мало кто знает.
Прощаясь с новгородцами, мы поклялись рассказать в Татарии о тех, кто прославил ее своими подвигами, сражаясь на подступах к Ленинграду, о тех, кто заслужил жизнь и после смерти.

Из книги «В походах за памятью» (Казань, 1995)
Кандидат исторических наук Казанского федерального университета В.Ф. ТЕЛЕШЕВ:

«С августа 1981 г. «Снежный десант» филфака КГУ начал поиск в Долине смерти, что у Мясного Бора в Новгородской обл. Филологи пришли туда по следам М.Джалиля. Изучая путь редакции армейской газеты «Отвага», они все больше узнавали о трагических событиях под Спасской Полистью и Мясным Бором. 4 первых похода посвящены поискам и раскопкам штабных и редакционных блиндажей. «Десантники» нашли и передали в Государственный Объединенный музей ТАССР сейф редакции, пишущую машинку, рацию, патефон, телефон и другие предметы. Через бывшего ответственного секретаря редакции В.А. Кузнецова удалось связаться с Советом ветеранов 2-й Ударной армии. Раскопки в Долине, изучение документов доказывали: необходимо начать массовое захоронение останков солдат, реабилитацию всей армии. Этим занялся Объединенный отряд «Снежного десанта» КГУ, созданный на базе Музея «десантов» (командир - М.Черепанов (от ред.)).
В 1985 г. в состав Объединенного отряда вошли «десанты» филологического, физического факультетов и факультета ВМК. 35 человек впервые нашли и собрали около 100 останков советских воинов, захоронили их в могиле на р.Полисть. Установлены 3 фамилии погибших.
В последующие годы в Долине начали работу все «Снежные десанты» КГУ, кроме юрфака и геофака. В отряд вошли «десантники» пединститута, камазовцы, нижнекамцы, студенты Ленинградского госуниверситета, Казанских институтов: медицинского, авиационного, инженерно-строительного, химико-технологического. Численность отряда достигла 200 человек. К 1987 г. членами Объединенного отряда найдено и захоронено более 800 погибших солдат и офицеров, установлены имена 15 человек.
Под воздействием казанских студентов-поисковиков Новгородский обком ВЛКСМ принял решение организовать экспедицию «Долина», цель которой - сбор и захоронение останков советских бойцов в Новгородской области, в районе Мясного Бора.
Традиционные формы участия студенчества в «Снежных десантах» в начале 90-х годов пошли на спад. Но оно не исчезло бесследно, свидетельство тому проведение ежегодных Маршей Памяти, инициатором которых стала реакция «Книга Памяти», создание в 1993 г. Общественной молодежной организации «Объединение «Отечество» РТ, координирующей и объединяющей работу поисковых отрядов Татарстана, активное участие многих бывших «десантников» в героико-патриотической работе, активные жизненные позиции их в наше сложное и нестабильное время.»