ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНОВ МИНОБОРОНЫ РОССИИ ПО УВЕКОВЕЧЕНИЮ ПАМЯТИ ПОГИБШИХ ПРИ ЗАЩИТЕ ОТЕЧЕСТВА

Форум: 

Эхо Москвы / Интервью /
Деятельность органов Минобороны России по увековечению памяти погибших при защите Отечества / Андрей Таранов

http://echo.msk.ru/programs/voensovet/1352728-echo/

 

АЛЕКСЕЙ ДУРНОВО: Да, действительно, это «Военный совет». Всем добрый день! Может быть, у кого-то доброе утро или добрый вечер! Анатолий Ермолин, Алексей Дурново вас приветствуют. Сегодня будем говорить об увековечивании памяти погибших при защите Отечества и деятельности органов Минобороны в этом направлении. У нас в гостях Андрей Таранов, начальник Управления Минобороны России по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества. Андрей Леонидович, добрый день!

 

АНДРЕЙ ТАРАНОВ: Здравствуйте!

А. ДУРНОВО: Я напомню, что если у вас есть вопросы, вы всегда присылать их на смс – номер плюс 7 985 970 45 45. И в «Твиттере» к вашим услугам аккаунт «Вызвон».

АНАТОЛИЙ ЕРМОЛИН: Андрей Леонидович, мы не так давно встречались. Расскажите, что хорошего и что нового в вашей работе сейчас происходит.

А. ТАРАНОВ: Спасибо огромное, что пригласили, и что встречи становятся чаще, потому что проблемы, которым посвящена наша работа, – это проблемы, касающиеся каждого жителя нашей страны, каждую семью, каждого гражданина Российской Федерации. Министерство обороны, разумеется, интенсифицирует в летний период свою работу в части проведения полевых поисковых работ, в части проведения различных мероприятий, связанных с привлечением большого количества людей к их реализации. Например, сейчас в июле месяце у нас две большие экспедиции под эгидой Минобороны. 1-ая экспедиция – это военно-морская экспедиция. Мы продолжаем нашу деятельность по поиску подводных лодок в Черном море. Это с 17-го по 27-е число, посвященное Дню военно-морского флота, который 27 июля празднуется в этом году. Экспедиция по поиску мест гибели возможных 3-х лодок подводных. Продолжается эта работа и на Балтийском море. Вы знаете, что организация, с которой мы очень хорошо сотрудничаем, «Поклон кораблям Великой Победы», разыскала совместно с эстонскими дайверами лодку, которая погибла еще в 15-м году. Это «Акула», знаменитая подводная лодка российского флота. Еще также найдена подводная лодка С4 в Балтийске, недалеко от Калининграда. Тоже планируется экспедиция туда в ближайшие две недели с установкой таблички, с оформлением паспорта воинского захоронения. То есть эта работа интенсифицировалась, в общем-то, и дает свои результаты, потому что ей начали специально заниматься. Кроме того у нас несколько поисковых экспедиций больших, в которых принимают участие 90-й отдельный специальный поисковый батальон. В настоящее время рота батальона работает в месте, где находятся наибольшее количество останков, еще не поднятых поисковиками. Это район Мясного бора Новгородской области, где шли ожесточенные бои, где погибло две армии практически. Но как показала практика результаты 25-летней поисковой работы, которую проводят и поисковики, – это знаменитая экспедиция «Долина» в Новгородской области и поисковое движение России, они подняли за 25 лет почти 125 тысяч останков в этом районе. И в настоящее время такого количества огромного, которое раньше поднимали поисковики вот в районах действия батальона, не получается. Есть небольшие участки, где остались фрагменты, но такого сплошного, как раньше было это количество останков, которые прям по траншеям, по местам боевых действий нет. Поэтому это радует. Это эффективность работы. Это показатель того, что эта работа близится к завершению. Кстати, на последнем заседании российского комитета «Победа» было принято решение провести совещание у заместителя руководителя оргкомитета, у Рогозина Дмитрия Олеговича, где обсудить вопросы интенсификации поисковой работы для того, чтобы посмотреть, каким образом получить максимальное количество результатов и эффективно применять возможности возникающие. Но 1-е – это созданное поисковое движение, которое с Министерством обороны плотно очень сотрудничает. Это Военное историческое общество, ДОСААФ России и волонтерское движение. Получается очень интересная возможность, которая согласована уже и проговорена практически с Росмолодежью, когда воинские захоронения, особенно находящиеся в труднодоступных районах, возьмут под опеку волонтеры – молодежь, которая будет заниматься уходом. Потому, что все-таки привлекать волонтеров к проведению поисковой работы – это специфический вид деятельности, где необходим профессионализм и подготовка. А вот волонтеры, привлекаемые для ухода за воинскими захоронениями после того, как поисковики все это сделали, обнаружили, перезахоронили с воинскими почестями, потом за захоронением необходим уход. Вот волонтеры здесь незаменимая сила, которая будет помогать.

Кроме того у нас на территории Крыма планируется экспедиция сухопутная. Это экспедиция в районе проведения Керченской операции, в районе Керчи. Два направления деятельности. 1-е направление деятельности – каменоломни Аджимушкайские, та часть неисследованная. И 2-е направление деятельности – это организация и проведение разведки по поиску захоронений военнопленных. Когда Севастополь был взят фашистской армией, то много людей попало в плен, защитников, и их гнали в сторону Керчи через всю территорию Крыма. По дороге, разумеется, и расстрелы были и все. И могилы их до сих пор не обнаружены, до сих пор не проведена работа по увековечиванию памяти этих людей, которые доблестно защищали Севастополь и погибли, честно исполнив свой долг. Поэтому я думаю, что у нас сейчас появились эти данные. Мы сейчас проведем разведку по этим местам для того, чтобы в плановом порядке осуществлять поисковые мероприятия.

Еще одна интересная экспедиция, которую мы планируем, – это уже 2-ая такая экспедиция, это экспедиция на Эльбрус, где тоже до прошлого года не проводились поисковые работы в связи с тем, что это сложность представляет определенную работа в высокогорье. Поэтому мы привлекаем подразделения Министерства обороны, подготовленные для такого рода деятельности, которые в прошлом году обнаружили останки воинов, которые до сей поры не были захоронены, защищая Эльбрус, сражаясь там. В этом году 2-я экспедиция такая уже плановая. Я думаю, что близится к завершению поиск на Эльбрусе мест захоронения… останков воинов и их предание земле с воинскими почестями как положено.

А. ЕРМОЛИН: Андрей Леонидович, спасибо Вам за Вашу огромную работу.

А. ТАРАНОВ: Это только часть.

А. ЕРМОЛИН: Уже вот на личном уровне от своей семьи хочу сказать, потому что после нашей программы мы очень внимательно изучили все возможности, которые Вы предоставляете, Ваш портал. Я действительно хочу к нашим слушателям обратиться, что реально действующий инструмент вот, по сути дела, вот моя семья нашла все документы по нашему родственнику. Двоюродный дед моей супруги, вот Федор Азаров. И практически вот этот уникальный документ, потому что по всем наградным можно проследить по сути 10-летний путь. Его в 37-м году призвали. И после Великой Отечественной он еще в Японии воевал. То есть практически берешь наградные листы и там вот кроме наград и кроме описания всех вот этих событий можно просмотреть там и события… там Крымские фронты и Закавказские фронты. Уникальный ресурс. Огромное Вам спасибо. Я хочу сказать действительно нашим слушателям, что это реально работает. Не поленитесь, зайдите. Если есть у вас какие-то документы, какие-то данные. Реально можно восстановить свою биографию, своего рода. Но вот у меня такой вопрос: а как быть все-таки с теми, кто пропал без вести? Вот опять же 2-х дедов мы нашли, а 2-х не можем найти. Вот как с этой категорией пропавших людей строится работа?

А. ТАРАНОВ: Ну, пропал без вести человек – это самый сложный, скажем, вид потери, потому что как правило такая формулировка писалась в связи с тем, что отсутствовали какие-либо документы, либо свидетельства по человеку. Это одна из причин. 2-я причина. Что касается появившихся у нас пропавших без вести по местам захоронений. Дело в том, что во время Великой Отечественной войны, я упоминал уже об этом, захоронения во время боевых действий производились в районах ведения боевых действий, и документы оформлялись каждые 10 дней и отправлялись в центр командиром от отдельного батальона и выше о потерях проведенных и о местах захоронения. То есть донесения писались, которые в настоящее время выставлены все в «ОБД Мемориал». Но после войны у нас проводилось массовое перезахоронение, укрупнение мемориалов из сотен тысяч мест боевых захоронений, перенос осуществлялся в современные… И у людей, которые осуществляли это дело, не было доступа к документам, на которых гриф «Секретно» стоял. И они в архиве в центральном Министерства обороны и в настоящее время находятся. И люди переносили известных, захороненных по донесению и оформленных как правильно, переносили на мемориал, на новое место захоронения, не имея возможности доступа к данным, а пользуясь теми данными, которые были, может быть, на момент захоронения, какие-то таблички оформлялись, документы где-то там оставались у кого-то. Вот. И у нас появлялись неизвестные по местам захоронений. Теперь наша задача главная – это восстановить ту цепочку, то есть объединить захоронения современные, используя документы, заполнявшиеся при их создании. То есть, ну, там написано, как правило, откуда производились захоронения в какие мемориалы, из каких населенных пунктов. Экстраполируя эти вещи, имея донесения о потерях, опубликованные в «ОБД Мемориал», выстраивается эта вот цепочка. И, как правило, максимально эффективно ее родственники выстраивают сами, потому что когда человек прослеживает все это дело, находит и потом обращается с вопросом, говорит, что, ребята, в первичке был он захоронен, а в ОБД написано, что в захоронении в мемориале перевод осуществлялся из этого места захоронения как неизвестного солдата. Поэтому можно предположить… ну, не предположить, а 100 процентов он там захоронен, только фамилия не написана в связи с тем, что не было доступа к документам к этим. И вот это 2-я часть то, что… 3-я часть – это, разумеется, люди, которые гибли без следов, скажем так, или тонули, сгорали, в воздухе гибли в самолетах. То есть тоже нет достоверных… Может быть, и знали, что они погибли. Но раз самолет с задания не вернулся, то можно предположить… или подводная лодка, что они погибли. Но нет точных документов, достоверно этих определяющих. Они тоже считаются пропавшими без вести. 4-й тип пропавших без вести – это люди, которые попали в плен, и потом по каким-либо причинам либо погибли в плену без документов, либо вернулись из плена, но были скомпрометированы, и по другому пути пошли их документы. Никто не сравнивал до нас базы данных, да и нет базы данных НКВДешной старой, потому что документы по людям отправлялись по месту жительства и разбирались с ними там. Они числились в общей базе Министерства обороны как пропавшие без вести, потому что они как бы попали в плен. Никакой информации не было. Мы этот пробел попытались устранить. Мы создали отдельно базочку данных по людям, которые вернулись, то есть остались живы, и в «ОБД Мемориал» сделали ссылочки на записи, что причина выбытия иная. Если родственники к нам обращаются, то мы, разумеется, такую информацию близким родственникам предоставляем в соответствии с законом о защите персональных данных. Вот 5 направлений, по которым люди пропадали без вести. Два из них, я уже сказал, что их можно исправить, включить. И по этим вот направлениям максимальное число. И сложность еще в начальном периоде войны, где документы не сохранились просто. Вот у меня дед мой собственный погиб в 42-м под Харьковым. Пропал без вести тоже также. Вот я 20 лет занимаюсь этой деятельностью, пока, к сожалению, никаких концов не могу найти. Единственная надежда на поисковиков, потому что это благодаря им, в общем-то, многие десятки тысяч людей тоже находят своих родственников.

А. ДУРНОВО: Скажите, пожалуйста, вот находят останки. Есть ли какая-то возможность вот сразу их идентифицировать? И какой процент примерно удается идентифицировать?

А. ТАРАНОВ: Значит, ну, смотрите, если останки – это захоронение фронтовое, потому что они же не просто валяются, они же где-то были, кто-то их земле предал. Если донесение было, то грамотный поисковик лезет в «ОБД Мемориал», по координатам смотрит где, привязывается к карте, смотрит, кто воевал, и кто по донесению проходил. И когда готовятся поисковики профессиональные к проведению поисковых работ, как правило, это делается все заранее. И удается устанавливать. Например, у нас был случай одного цепь лежит в лесу, в окопе лежит цепь погибшая. У одного медальон человека. По одному медальону вычислили донесение и всю цепь установили 100 процентов. То есть здесь в зависимости от ситуации. Каждый раз индивидуально. Нельзя сказать, что вот 100 процентов мы установим или 100 процентов нет. Но варианты есть. И варианты приближают вероятность установления, увеличивают ее процентов до 70, до 80 в настоящий момент.

А. ЕРМОЛИН: Для этого должен быть сохранный медальон, да?

А. ТАРАНОВ: Либо медальон, либо грамотная привязка к местности и возможность работы на месте через терминалы с картами и так далее. Мы сейчас тоже думаем, как это сделать для того, чтобы облегчить работу поисковикам, потому что самое сложное в этих мероприятиях – это заполнение документов учетных прямо во время проведения работ. Это же земля, как правило. Как правило, это болото. Сложно. Поэтому мы хотим сделать любую… программку, работающую с любым устройством портативным в голосовом режиме ввода. То есть, чтобы не прикасаясь к клавиатуре пальцами, можно было вводить информацию, автоматически записывались координаты местности и сразу отправлялись в банк данных, чтобы можно было, ну, используя технологии современные информационные еще увеличить эффективность этой работы благодаря оперативному обмену информацией и возможностью быстрого доступа к базе данных для того, чтобы помочь выполнить главную задачу, установить фамилию бойца…

А. ЕРМОЛИН: Вот ребята, которые поднимают тела погибших, у Вас есть какая-то служба, или кто их учит, ну, каким-то азам криминалистической деятельности, потому что медальоны ветхие… Мы знаем, что даже в архивах не все можно отсканировать, потому что вот я имею в виду библиотеки и так далее – да? – что оттуда достают из земли. И, ну, все может быть. Может быть, не надо тут же на месте что-то делать, а упаковать, отдать криминалистам, чтобы там это посмотрели уже профессионально.

А. ТАРАНОВ: Разумеется, Вы совершенно правы. В настоящее время нет такой проблемы. У нас, в общем-то, руководители поисковых объединений и отрядов, люди грамотные и прекрасно понимают, что из себя представляет артефакт в виде медальона. Вот. Поэтому, как правило, есть в каждом объединении, работающем на вахте памяти, стоящей вахтой, есть специалист, который принимает решение о том, возможно ли его вскрыть здесь, либо необходимо криминалистам по состоянию медальона… Но в настоящее время практически любой медальон можно прочитать, если в нем осталась бумажка, мы пользуемся услугами специалистов-криминалистов. Есть люди, специально посвятившие этой проблеме много времени и знаний своих собственных отдающие, которые, в общем-то, позволяют прочитать практически любой медальон найденный. Все это зависит от грамотных действий командира поискового отряда. Но, как правило, они действуют все очень грамотно, потому что все прекрасно подготовлены и знают, о чем идет речь.

А. ЕРМОЛИН: Как, кстати, их готовят?

А. ДУРНОВО: Помогите, пожалуйста, Сергею, который нам пишет: «Как быть с формулировкой в списках погибших, умерших от ран и пропавших без вести не значится? Погиб в начале войны. На сайте не нашел».

А. ТАРАНОВ: Значит, может быть совершенно по той причине, что не было документов. Не поступили документы о том, что с человеком стало. Такие варианты были в таком вот случае, например, призывали человека в военкомате, оформили все, сформировали команду. Команда должна следовать в часть. Посадили в эшелон. Эшелон пошел, не дошел до места, разбомбили. То есть документов нет, которые были у старшего эшелона. В часть он не прибыл, никаких документов тоже нет. Из военкомата он убыл. То есть тут все концы и обрезаются… обрываются. И таких у нас почти 500 тысяч погибших при следовании в часть. И может быть такой вариант.

А. ДУРНОВО: Но шансы найти есть?

А. ТАРАНОВ: Шансы найти? Ну, я же говорю еще раз, мы для этого огромную массу документов в ОБД и загоняем, чтобы, может быть, где-то что-то всплывет, хотя бы в одном источнике каком-то. Может быть, где-то в документах попробовать поискать медицинских, но не умерших, а находившихся на лечении, на излечении. Это картотека огромная, которая находится в Санкт-Петербурге в филиале Центрального архива Министерства обороны. Это теперь Военно-медицинский архив, он – филиал Центрального архива Министерства обороны. Поэтому возможность есть, конечно. Но это нужно ехать в архив и самостоятельно копаться в документах. Путем работы с базами данных, к сожалению, не найдешь. База данных может направление дать, может быть, попробовать посмотреть в наградных документах, может где-то номер части всплывет, и потом идти по документам этой вот части, уже в архиве работать. Ну, то есть возможности есть. Я думаю, что если человеку интересно, направление подсказать можем по имеющейся информации. Но бывают и случаи, к сожалению, глухие. Вот я говорю, у меня мой собственный дед. Я не могу ничего найти, хотя столько лет этим занимаюсь, просто в связи с тем, что отсутствует информация.

А. ЕРМОЛИН: А может быть так, что человек после призыва оказался приписанным там к тем же войскам НКВД, и поэтому он в других архивах просто находится.

А. ТАРАНОВ: У нас база данных по погибшим НКВД тоже включена. У нас все базы всех силовых министерств включены в «ОБД Мемориал», где эти данные не были греховными. Ну, документы о потерях Великой Отечественной войны все открыты. Был указ Президента о рассекречивании. Поэтому то, что касается потерь, у нас в ОБД все есть. Случайности бывают разные. Пожалуйста, можно в Российском государственном военном архиве, где лежат эти документы, тоже попробовать поискать. Но я говорю еще раз, что документы о потерях у нас в ОБД заведены и НКВДешные тоже.

А. ЕРМОЛИН: А если вот говорить по те силы и средства, которые у Вас есть, как вообще в принципе в стране построена эта работа? То есть на уровне поисковиков, на уровне координации их работы? Вообще сколько у Вас есть людей, начиная вот с самых низов, включая тех же волонтеров? Как Вы их учитываете? Как Вы их готовите? Как Вы ими управляете?

А. ТАРАНОВ: Ну, давайте с того начнем, что Министерство обороны занимается координацией как уполномоченный федеральный орган исполнительной власти в этой сфере. Нам поставлена задача законом увековечивания памяти координирующую функцию осуществлять этой работы. Дело в том, что организации, которые занимаются поисками, – это общественные организации. У нас есть 2-й закон об общественных организациях, где вмешательство государственных структур в их деятельность и наоборот запрещено законодательно. Поэтому наша роль координирующая. Ну, для того, чтобы каким-то образом сплотить эту работу, используя свой опыт в этом виде деятельности, мы подписали в настоящее время… в этом году у нас действуют планы совместной деятельности с 3-мя организациями, которые в стране занимаются… общероссийскими организациями, которые в стране занимаются легитимно поисковой работой. Это, разумеется, общероссийское общественное движение «Поисковое движение России». Это Российское Военно-историческое общество и ДОСААФ России. С каждой из этих организаций у нас подписано соглашение о совместной деятельности… Не соглашение, план совместной деятельности на этот год, где в мероприятиях, о которых я говорил уже, участвуют и представители и Военно-исторического общества и «Поискового движения России». Кроме того у «Поискового движения России» и Военно-исторического общества подписано соглашение о сотрудничестве и совместной деятельности, где они работают по единым правилам. Внутри поискового движения приняты документы съездом. Это кодекс, так сказать, моральный поисковика и положение о проведении поисковой работы, который соблюдают все поисковые отряды, входящие в общественное движение. И информационно-поисковый центр, созданный в свое время Министерством обороны и Институтом проблем информатики Академии наук Татарстана, сейчас тоже вошел в состав поискового движения. То есть структура создана, более-менее управляемая. Задача наша – это четкое планирование и отчетность. Нам, разумеется, как головному органу удобно, чтобы эту всю работу делали сами поисковики, потому что кто лучше знает участников своего движения, где и что, и как они работают, и какие результаты у них. Поэтому мы договорились, что общий сводный план делает движение поисковое, представляет его нам, мы его согласовываем и планируем все свои мероприятия в соответствии с ним.

А. ДУРНОВО: Андрей Леонидович, извините, пожалуйста, вынужден перебить Вас, потому что у нас сейчас небольшой перерыв на «Новости» и рекламу. Но мы продолжим обязательно. Вот прямо сразу с этого места после перерыва. Спасибо.

 

А. ДУРНОВО: Продолжается «Военный совет». Еще раз добрый день! Анатолий Ермолин, Алексей Дурново. Об увековечивании памяти погибших при защите Отечества и о деятельности органов Минобороны в этом направлении мы говорим сегодня с Андреем Тарановым, начальником Управления Минобороны России по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества. Еще раз добрый день, Андрей Леонидович!

А. ТАРАНОВ: Добрый день еще раз!

А. ЕРМОЛИН: У нас такой правильный темп. Быстрый. Да? Но все равно, чувствую, не ответим, потому что такое огромное количество вопросов и все по делу. Давайте закончим ту тему, на которой мы прервались. Здесь можно просто читать вопросы…

А. ТАРАНОВ: И можем отвечать, да? Ну, я думаю, что живой эфир лучше всего как раз. Поэтому я сейчас буквально две минуточки закончу. То есть я остановился на планировании поисковой работы, и, разумеется, результат ее – это сводный отчет по проведению поисковой работы в стране за год, который мы тоже будем получать от «Поискового движения России», и который будет формироваться сводно, потому что есть нюансы из-за которых мы все время плаваем в цифрах. Поэтому я думаю, вот после 1-го года нашей такой плотной работы, я думаю, что мы избежим ошибок в этом деле. А что касается вообще структуры всей военно… работы Российской Федерации и в Министерстве обороны как в уполномоченном органе, то я буквально остановлюсь штрихами. Значит, в Минобороны органом, который технически реализует все полномочия, определенные в законе об увековечивании памяти в 11-й статье – это Управление Министерства обороны по увековечиванию памяти погибших. Кроме того у нас имеются военно-мемориальные службы в округах и флотах. У нас имеется представительство Министерства обороны в семи иностранных государствах, которые занимаются военно-мемориальной работой тоже. Кроме того в стране существует несколько координационных структур, которые занимаются этой работой. Одна из этих структур – это российский оргкомитет «Победа», рабочая группа номер 3 работает у нас, который как раз и занимается координацией всех вопросов на межведомственном уровне. Кроме того я являюсь ответственным секретарем межведомственной комиссии по военнопленным и пропавшим без вести, российско-американской такой же комиссии. Вот. И вот эти структуры все, они помогают реализовывать работу. Кроме того у нас есть 15 соглашений с зарубежными государствами о взаимной сохранности воинских захоронений. И с пятью из них существуют межправительственные комиссии, которые позволяют текущие вопросы эффективно решать. Поэтому система эта создана, система работает. Вот и результаты Вы сами видите вот. И создание баз данных, и люди находят родственников. То есть мы выполняем главную задачу. Главная задача – это судьба человека, это история собственной страны, это противодействие фальсификации истории, в конце концов. Когда люди имеют доступ к документам, своими глазами могут прочитать, то тут фальсифицировать какие-то вещи невозможно.

А. ЕРМОЛИН: Вот, кстати, тут вопрос уже к нам пришел: «Нашел на сайте «Мемориала» сведения о дате и месте гибели отца в Литве. Но такого адреса в Литве нет. Ищу отца 35 лет. Подскажите алгоритм поиска».

А. ТАРАНОВ: Разумеется, такие вещи сплошь и рядом встречаются, потому что в донесениях топонимы, названия населенных пунктов на то время. После этого проходили массы реформ, массы в том числе административно-политического деления, которые изменяли и названия населенных пунктов, названия районов и так далее. Поэтому сейчас следующий шаг, который Минобороны сделает, мы создадим на базе «ОБД Мемориала» и «Подвиг народа» сайт «Память народа», привязав все это дело к топографической информации, к картам того времени и картам современным, чтобы можно было проследить как раз название населенных пунктов и попробовать экстраполировать. Что касается Литвы, то в Литве есть организация, которая занимается как раз учетом всех воинских захоронений, розыском судеб и так далее, если залезть на сайт, ну, просто в поисковой строке дать запрос… Называется «Вечная память» организация литовская. Юрис Тракшелис руководит. Можно обратиться к нему. Он поможет с удовольствием. У них хорошая база данных. К сожалению, у нас в стадии проработки соглашение о сохранности воинских захоронений с Литвой. Последние 12 лет мы над ним работаем. Я думаю, что после заключения у нас появятся возможности и инструменты более эффективно эту работу проводить.

А. ДУРНОВО: Скажите, пожалуйста, как вообще ведутся поисковые работы за рубежом? У нас же очень много воинов наших погибло в восточной Европе, в Германии.

А. ТАРАНОВ: Значит, что касается проведения работ за рубежом, в каждом государстве зарубежном свое законодательство, которое либо позволяет общественным организациям проводить работу, либо нет. Вот в Польше, например, только специалисты имеют право проведения поисковой работы, поэтому наши поисковики, которые там участвуют в мероприятиях, они работают, скажем, как подсобные рабочие с организациями специальными. В каждой стране это по-разному. В настоящее время у нас проводятся совместные поисковые работы в Германии, например, в Польше, я уже сказал. Планируем на будущий год в Китае большую поисковую экспедицию, в Монголии. То есть где законодательство позволяет, там наши поисковики принимают активное участие. Да что далеко ходить? Вот в Белоруссии там имеет право проводить поисковые работы только отдельный специальный поисковый батальон Республики Беларусь, которая является, скажем, так организацией, в состав которой входят даже археологи, потому что поисковые работы связаны с нахождением иногда и артефактов более ранних периодов. Поэтому все поисковики, которые общественники, они работают с этим батальоном и принимают участие в экспедициях под руководством батальона. Кстати, в этом году планируется подписание соглашения между Управлением по увековечиванию памяти Республики Беларусь и «Поисковым движением России» о сотрудничестве, чтобы упорядочить эту деятельность.

Что касается нас, то мы еще на уровне комитета Военно-мемориального при совете Министров обороны СНГ этой работой также занимаемся. На будущий год у нас спланирован ряд мероприятий совместных, в том числе. Международная экспедиция большая в Новгородской области, посвященная 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. Поэтому эта работа интенсифицируется на международном уровне. Ну, вот примерно так.

А. ЕРМОЛИН: Вот очень интересный вопрос от Юрия из Санкт-Петербурга: «Что Вы делаете, когда находите гражданских людей?» И приводит пример из сводки Совинформбюро: «На днях часть 2-й ударной армии нашего фронта выбили противника из деревни Червинская Лука Тосненского района Ленинградской области. В отбитой части Красной армией у немцев в деревне Червинская Лука на северо-восточной окраине… были обнаружены три больших кучи трупов мирных жителей: мужчин, женщин и детей. Всего 63 трупа».

А. ТАРАНОВ: Ну, во-первых, хороним, как положено, потому что если они не были захоронены раньше. Во-вторых, если эти захоронения совместно с боевыми идут, то, ну, изучается проблема. Изучается. Смотрим, кто там, что. Какие-то документы где-то есть, потому что следы все равно какие-то остаются. Если документов нет, то тела земле придаются, как положено, и берется на учет место. Протокол оформляется. В нем количественные характеристики указываются и исследования проводятся. Да, бывает, что находят и детские трупы, и гражданского населения. Если есть какая-то информация, то пытаемся восстановить их судьбы. Если такой информации нет, то просто берем на заметку, если кто-то из родственников, кому-то будет когда-нибудь интересно, чтоб можно было отыскать эти вещи.

А. ДУРНОВО: А если находите, условно говоря, немецкие захоронения, каков алгоритм действий?

А. ТАРАНОВ: Значит, у нас есть соглашение с Германией. У них работает представительство немецкого народного союза по уходу за военными могилами на территории нашей страны. Эта информация передается им. Значит, рабочий орган Ассоциации международного военно-мемориального сотрудничества – военные мемориалы, которые отвечают по обязательствам российской стороны по техническому исполнению соглашений, касающихся захоронений не только немецких, а и венгерских, и румынских, ну, то есть всех, кто воевал на стороне гитлеровской Германии. Вот. И эта работа ведется. Мы их информируем, они организуют поисковые мероприятия. Даже сотрудничество у нас распространяется далее. У нас есть несколько гарнизонов закрытых, на территории которых находятся захоронения немецкие, и подразделение батальона нашего 90-го занимается поисками, информирует немецкую сторону, передает им останки, если такие находятся.

А. ДУРНОВО: Тут, кстати, очень многие интересуются, работаете ли вы с архивами немецкими.

А. ТАРАНОВ: Да, разумеется. В части, касающейся погибших и пропавших без вести, то есть у нас заведена в базе данных… у нас отсканированы документы военнопленных. Большая часть находится не в немецких архивах, к сожалению, а в Федеральном архиве Соединенных Штатов, вывезено из зоны оккупации союзников. И с тех пор лежит в архиве в неразобранном виде. То есть как вот с войны сложили на русском и немецком языке информация. Надо отдать должное, американцы предложили нам возможность работать с этими документами. Мы планируем открыть представительство Министерства обороны в Соединенных Штатах в Вашингтоне. Уже есть… Все решения приняты по этому вопросу. Технические детали дорабатываются. Я думаю, что мы к этим документам получим доступ. Они будут тоже помешены в ОБД. А так практически большинство информации, касающейся, подчеркиваю, военнослужащих у нас в базе данных есть. Что касается о гражданских, угнанных и так далее в рабочих командах, то, разумеется, эта информация в местных архивах есть. И служба розыска немецкая с нами сотрудничает и международная служба розыска Красного креста, которые в принципе всегда помогают нам, не отказывают никогда в информации.

А. ЕРМОЛИН: Андрей Леонидович, в прошлый раз мы подбирались к этой теме, но так ее и не осветили. Вот сейчас снова вопросы идут, и в частности Дмитрий из Екатеринбурга спрашивает: «Занимаетесь ли увековечиванием памяти погибших в 1-ю мировую войну?»

А. ТАРАНОВ: Разумеется, занимаемся. Закон об увековечивании памяти погибших при защите Отечества не накладывает временных рамок на свое действие. Но здесь есть определенные сложности, потому что большинство захоронений воинских периода 1-й мировой воны находятся по историческим причинам за пределами нашего государства в настоящее время. У нас есть только в Калининградской области такие захоронения. Вот. В связи с этим мы готовим проект, будем запускать его к 100-летию начала 1-й мировой войны. Это «Память о героях великой войны», это прообразом его является «ОБД Мемориал» и «Подвиг народа», куда будет введена информация и о погибших, о всех, и о воинских захоронениях, находящихся за рубежом. Плюс фотографии этих мест захоронений, привязанные к картам современным и картам боевых действий, плюс 3Д-модели этих воинских захоронений. Разумеется, мы этим занимаемся. И мы, в конце концов, хотим сделать портал геоинформационный, который бы назывался «Народная память», в который бы вошли все боевые действия, то есть и Великая Отечественная война, и 1-я мировая война, карты 1-й мировой войны, Великой Отечественной, современной, чтобы можно было привязаться и сделать, скажем так, временную цепочку проследить по судьбе человека, участвовавшего, или подразделения, проследить его место и участие во всей истории военной нашего Отечества. То есть где, что, кто, когда, что случалось в это время в глобальном виде с учетом всех данных, которые мы имеем, и судьба человека, который проходил через все это.

А. ДУРНОВО: Как обстоит дело с Афганской войной? Вообще насколько реально вести поиски погибших тогда?

А. ТАРАНОВ: Ну, в принципе у нас в базе данных введены все захоронения воинские воинов-интернационалистов, не только Афганской войны, а вообще всех, в которых участвовал… принимал участие Советский Союз. Поэтому у нас «ОБД Мемориал» называет банк данных, содержащий информацию о погибших и пропавших без вести в период Великой Отечественной войны и послевоенных конфликтов. Поэтому там в Афганскую у нас есть информация вся и о местах захоронений. Пожалуйста. Кроме того такая информация есть на сайте и воинов-интернационалистов, который ведет комитет по воинам-интернационалистам государств-участников СНГ. Там тоже вся эта информация есть в хорошем очень качестве и очень довольно-таки подробная.

А. ЕРМОЛИН: Здесь Алексей спрашивает, используется ли в вашей работе кино-, фотоматериалы. И какая в этой связи судьба фотоархивов военных газет «Красной звезды», «Фронтовой иллюстрации».

А. ТАРАНОВ: Ну, уважаемые друзья, дело в том, что у нас… начинали мы банк данных о погибших и пропавших без вести. В настоящее время он… имеет возможность зарегистрироваться там любой человек и дополнить информацию своими данными. После модерации она выставляется для всеобщего пользования. Туда можно включать и фильмы, и фотографии, и все остальное. Что касается архивов средств массовой информации, то, разумеется, они имеются, и они у них имеются. Они у них на сайтах и выставляются, потому что к памятным датам военной истории Отечества, как правило, делаются и выставки, и тематические разделы сайтов выставляются. Что касается кино-, фотодокументов более раннего периода, скажем. Периода Великой Отечественной войны, то мы у себя на портале планируем размещение этих материалов, потому что они действительно уникальны и доступа к ним у широкой публики не было. И там будут у нас и кадры хроники, и фотографии того периода. Очень интересно будет.

А. ЕРМОЛИН: И они размываются вот в связи с тем, что Вы открываете возможность любому зарегистрироваться и выложить свои фотоархивы или там какие-нибудь другие архивные документы, документальность. Ведь собственно трудно проверить каждого человека.

А. ТАРАНОВ: … после модерации.

А. ЕРМОЛИН: После модерации?

А. ТАРАНОВ: Конечно. Разумеется. Модераторами опять же выступают наши поисковики, которые, как правило, пользуются профессионально этим банком данных уже, и которые, скажем так, заслужили своими действиями доверие у авторов. Вот. То есть это да. И социальная сеть назрела уже на этом портале, уже социальная сеть у нас включена в «Память народов», в наш глобальный проект включена уже социальная сеть, которая позволит полноценно уже людям обмениваться своими мыслями и так далее.

А. ЕРМОЛИН: Но историческая ценность при этом, понятно…

А. ТАРАНОВ: Да, разумеется, потому что…

А. ЕРМОЛИН: … уже другая. Да?

А. ТАРАНОВ: Да, есть часть у нас архивная, ну, которая… Это архивные документы и их не изменяет никто по закону. Их нельзя ни трогать, не менять, ни изменения вносить. Ну, а постольку, поскольку информация прирастает, то как раз в виртуальном поле это можно делать. То есть мы можем дополнять, добавлять, усиливать эту информацию, то есть расширять ее. Если в каком-то архиве хранится документ, к нему положить нельзя ни фотографии, ничего. А здесь пожалуйста.

А. ЕРМОЛИН: Андрей Леонидович, ну, вот Вы рассказываете, и действительно огромная работа проведена. Мой вопрос связан с тем вот, что Вам мешает, и как сделать Вашу работу более эффективной? Не секрет, что даже вот «Эхо Москвы» занималось там… Три пилотные площадки: Саратов, Калининград, Московская область. И, в общем-то, мы видим, что местные власти вот там на земле не всегда профессиональны и не всегда хватает вот такого… мотивации – что ли? – этим заниматься также рьяно как Ваши ребята занимаются. Вот что можно сделать для того, чтобы как-то вот, ну, пнуть – что ли? – чиновников на земле?

А. ТАРАНОВ: Ну, я думаю, что пинать в настоящее время не надо уже. Почему? Потому, что у нас самый хороший тот, кто может дать пинка – это народ. А путем создания общероссийских организаций, которые занимаются интересной работой, которые привлекают людей к участию в своей деятельности именно интересной работой своей, они постольку, поскольку всероссийские, то имеют эти… Например, «Поисковое движение России» имеет отделения в 70 с лишним субъектах Федерации. И это уже серьезная, так сказать, сила, которая может решать вопросы. И координационный совет состоит из представителей в федеральных округах. То есть структура построена Это 1-й год работы идет ее такой уде профессиональный, скажем так. Посмотрим, какие результаты будут. Я думаю, что тот пинок, который должен был быть, он дан внесением изменений в нормативную базу, которая и позволила в настоящее время… работать позволяют уже более-менее нормально. 1-е, конечно, и самое сложное – это было финансирование. В настоящее время вопрос решен. Во-первых, это президентские гранты, которые поисковики получают в настоящее время уже 2-й год. 2-й путь – это путь отнесения поисковой работы к социальным видам деятельности. И организации некоммерческие, которые занимаются, и относятся к организациям социально направленным. То есть им открывается возможность к дотациям, к субсидиям государственным тоже в виде грантов. То есть мы решаем вопрос финансирования. Это самое главное. Я думаю, что… Хотя и так я не скажу, что поисковики сильно бедствуют в последнее время, потому что, в общем-то, власти субъектов, регионов относятся с пониманием к этому делу и выделяют денежные средства на проведение этих мероприятий. Поэтому я думаю, сейчас система должна просто заработать, как следует, и результаты мы уже ощущаем.

А. ЕРМОЛИН: А вот ребята, занимаются ли они музейным делом? Вот известны Вам случаи, когда поисковики не просто поднимают бойцов, но еще и как-то это вот…

А. ТАРАНОВ: Конечно. Разумеется. Вот например, есть несколько музеев, которые состоят только из экспонатов, найденных во время проведения поисковых работ. Это, например, знаменитый известный Музей битвы за Ленинград. Он же был как предыдущий национальный автомобильный музей. Это музей, в котором собраны образцы техники, найденной на полях сражений как раз вот во время освобождения Ленинграда. Много, много всяких вещей разных, которые сейчас в настоящее время выставлены уже в музейной экспозиции. И таких музеев в стране не один. Ну, практически в каждом субъекте Российской Федерации, на территории которых и шли боевые действия и не шли. В Новосибирской области есть музей хороший. В Кировской области музей есть хороший, поисковый чисто. Это музей, который создан по результатам поисковых работ. В Москве несколько музеев есть. То есть, разумеется, все вещи, все артефакты. Они сохраняются, они сохраняются в музеях, причем необязательно в государственных, в частных музеях, но в музеях. То есть частное предприятие имеет статус музея, и поэтому гарантируется сохранность этих предметов. И лучше всего об их истории рассказывают сами поисковики, которые их нашли, потому что они, как правило, досконально знают историю каждого предмета.

А. ДУРНОВО: Я хотел спросить отдельно про всевозможные мемориалы, памятники, доски и так далее, потому что, ну, понятно, что есть памятники федерального значения всеобще известные. Есть еще по стране огромное количество, возможно, там по деревням, по селам памятников там вот жителям этого конкретного села, которые воевали, погибли, не вернулись. Существует ли какой-то реестр единый учета вот этих мемориалов?

А. ТАРАНОВ: Ну, здесь да, здесь существует система учета, разумеется, но она разделена. Значит, Министерство обороны занимается воинскими захоронениями и памятными сооружениями, установленными на места воинских захоронений. Памятники другие, где нет воинских захоронений, этим вопросом занимается Министерство культуры как памятниками культурного наследия. И, разумеется, есть реестр. У нас есть свой учет. Мы учет ведем воинских захоронений до одной штуки и до человека, захороненного там. А Министерство культуры такой же реестр ведет по памятникам культурного наследия. Вот поэтому… Что касается ухода, да, есть проблемы, потому что у нас органы местного самоуправления отвечают за содержание и обустройство воинских захоронений, находящихся на их территории. Поэтому у нас вот и волонтеров мы сейчас привлекаем для того, чтобы работу эту усилить.

А. ЕРМОЛИН: Как раз вопрос в этой связи очень интересный. Как выглядит сегодня обычный поисковик? Кто это? Офицер запаса? Участник военных действий? Студент или школьник? Кто составляет основную часть поисковиков?

А. ТАРАНОВ: Ну, в принципе это как раз тут и дан сборный портрет поисковика. Это и офицер и действующий, и запаса, и школьник, и студент, и рабочий. То есть общественная организация состоит обычно из людей, которые в повседневной жизни занимаются совершенно другой работой, и, как правило. Поисковые работы проводят за счет собственных отпусков. Нет профессионалов, кроме подразделения специального Министерства обороны, который бы занимался…

А. ДУРНОВО: А археологи привлекаются?

А. ТАРАНОВ: Значит, археологи – да, привлекаем в части, касающейся, потому что у нас по закону археологической считается реликвия, пролежавшая в земле более 100 лет. 70 лет еще прошло после Великой Отечественной войны, и наши еще не подпадают вещи под эти дела. Хотя если, например, мероприятие поисковое проходит в местах, где стопроцентно имеются артефакты более ранних эпох, при их нахождении, разумеется. Вызываются археологи, оформляется открытый лист. Все, как положено. И работа эта проводится. А так поисковики – да, я говорю, ну, все… У нас кто только не занимается? У нас занимаются приставы, например. Есть целая поисковая организация приставов судебных, которые занимаются поисковой работой. Занимается МЧС, ДОСААФ, ну, все военные, милиционеры занимаются. Ну, все люди. Потому, что это такая вещь, когда своими руками 1-й раз кого-нибудь нашел, уже оттуда обратно пути нет, потому что эффект психологический от того, что ты кому-то вернул судьбу, особенно когда родственникам передается медальон… Я говорю, а у меня мурашки по коже. То человек обратно не уходит, потому что это настолько ощущение своей причастности к судьбе своей Родины, что назад пути нет. Поисковиком человек становится один раз и навсегда.

А. ЕРМОЛИН: Ну, вот я знаю, у меня один знакомый зубной техник, причем он уже лет 15 занимается, еще был студентом, учился на зубного техника. А 2-й был курсантом, ну, сейчас офицер тоже.

А. ТАРАНОВ: Ну, у нас поисковой работой занимаются вот директор Музея битвы за Ленинград, вот он поисковик сам. Но он еще и руководитель компании «CNN», которая строит и является монополистом строительства кранов в Европе. Не сочтите за рекламу, просто этот человек очень высокого уровня, очень богатый бизнесмен, но занимается поисковой работой, берет лопатку, лезет в траншею и занимается тоже такими делами. И много, много людей от высокого бизнеса и заканчивая музыкантами рок-групп.

А. ЕРМОЛИН: Водоканал питерский, два музей шикарный, в том числе один музей, посвященный финской войне, финской кампании…

А. ТАРАНОВ: Да, разумеется. Это память наша вообще. Поэтому все занимаются этим, кто…

А. ДУРНОВО: Последний вопрос, короткий у нас, потому что чуть больше минуты осталось. «О пропавшем без вести возможно ли введение статуса «найден», «не найден» в числе пленных, угнанных в концлагеря?», - вот такой нам пришел вопрос.

А. ТАРАНОВ: Значит, у нас… Да, в ОБД у нас такие вещи пишутся, подписываются на фамилии. Если какая-то проблемная информация, то пишется «Причина выбытия иная». Родственник обращается к нам, мы рассказываем, потому что, значит, есть какие-то нюансы.

А. ДУРНОВО: Большое Вам спасибо. Андрей Таранов, начальник Управления Минобороны России по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества. Мы говорили о деятельности органов Минобороны по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества. Анатолий Ермоли

н, Алексей Дурново. Мы прощаемся до следующей субботы.

 

А. ЕРМОЛИН: Спасибо Вам.

А. ТАРАНОВ: Спасибо большое.

Очередной треп того, кто принципиально не хочет решать проблему пропавших без вести. Опять ушли от главного вопроса - КОГДА признаем погибших без вести погибшими? Одно ля-ля-ля.
О нашем самом посещаемом музейном сайте в интернете этот "специалист" вообще ничего не знает.
Судя по всему, это его последнее интервью на данном посту. Сколько можно компрометировать Минобороны РФ?

С уважением, Михаил Черепанов echovoyni@ya.ru

 

Помочь Мемориалу Великой отечественной войны www.kremnik.ru


Владелец домена, создание и сопровождение сайта — Елена Сунгатова.
Первоначальный вариант Книги Памяти (2007 г.) предоставлен — Михаилом Черепановым.
Время генерации: 0.079 сек