Одна из мрачных страниц истории нашей страны - массовое истребление командных кадров РККА накануне Великой Отечественной войны. Конечно, не обошли "чистки" и Казанский гарнизон, включавший управление 13-го стрелкового корпуса, 86-ю мотострелковую дивизию, Казанскую бронетанковую школу, Казанское пехотное военное училище, военный комиссариат и другие военные учреждения.
10 июля 1937 г. арестовали помощника начальника Казанской бронетанковой школы по учебно-строевой части, видного практика и теоретика танкового дела полковника Илью Дубинского. Допросы его проводили сотрудники УГБ НКВД Татарской АССР Гарт и Тузов под руководством заместителя наркома внутренних дел ТАССР майора госбезопасности Ельшина. Дубинского обвинили в том, что он проявлял примиренчество к проискам "троцкистско-зиновьевской банды", а также в том, что восхвалял "врага народа" комкора Примакова. Следствие длилось 32 месяца, арестованный свою вину не признал. Илья Владимирович, ставший позже известным писателем, прошел лагеря, затем - ссылку в Красноярский край. Свои мытарства он описал в книге "Особый счет".
Арестованный 1 октября 1938 г. по 58-й статье и почти год проведший в камере внутренней тюрьмы НКВД ТАССР на Черном озере помощник прокурора Казани Абдулла Валиев (освобожден и реабилитирован в сентябре 1939-го) вспоминал, что вместе с ним содержался некий старший лейтенант Казанской бронетанковой школы. Абдулла Ханович хорошо запомнил, как танкист отвлекал его и других арестованных от тюремной обстановки. Он читал им лекции об устройстве танка: "Наш лектор взял кружку воды и, макая в воду палец, на линолеуме чертил детали мотора и рассказывал назначение каждой детали и узлов. Учеба наша длилась несколько дней, и мне показалось, что основной принцип работы танка я в целом понял. Мы этой учебой несколько отвлекались от своих печальных мыслей".
По ложному обвинению был арестован и два года находился под следствием в Омске и Казани бывший начальник и комиссар Центральной тюркской военно-политической школы в Казани и 6-й Объединенной татаро-башкирской военной школы имени ЦИК ТАССР бригадный комиссар Нигматулла Еникеев. В 1940 году, после оправдания и освобождения, он был вынужден демобилизоваться из армии по состоянию здоровья.
В декабре 1937-го бывший второй секретарь Татарского обкома партии Галим Мухаметзянов под давлением показал: "Участник антисоветской правоцентристской организации в Казанском гарнизоне - бывший комиссар дивизии Бирюков". Вскоре начальник политотдела 86-й мотострелковой дивизии, бригадный комиссар Николай Бирюков и командир дивизии Ян Дзенит были арестованы (Бирюков - расстрелян).
В 1937 году необоснованно репрессированными оказались почти все бывшие председатели Центрального совета Осоавиахима ТАССР. Хаджи Габидуллин осужден и расстрелян "за участие в контрреволюционной террористической организации". Хабиб Хуснутдинов арестован как "участник правотроцкистской националистической организации" (дело прекращено в 1939 г. ввиду смерти). Самигулла Касимов арестован "как участник контрреволюционной троцкистской националистической организации, хранивший троцкистскую литературу", приговорен к 10 годам лишения свободы, с поражением прав на пять лет и конфискацией имущества.
Для "работы" с арестованными в НКВД была создана изуверская система пыток и провокаций. Следователи, в кратчайший срок доводившие арестованных до "признательных показаний", в своем кругу почтительно именовались "колольщиками". Лучшим "колольщиком" Татарии считался младший лейтенант Сунгатулла Курбанов. С его участием на допросах был зверски избит и 4 декабря 1937 года в кабинете следователя скончался бывший комиссар Объединенной татаро-башкирской военной школы, писатель Шамиль Усманов.
Москва строго следила за ходом репрессий, центр установил пятидневную телеграфную отчетность с последующим письменным подтверждением. Нарком внутренних дел ТАССР Михайлов в докладе наркому внутренних дел СССР Ежову об итогах дел по политическим мотивам за январь-июль 1938 года изложил: по военно-офицерским, шпионско-диверсионным, террористическим формированиям выявлено 204 человека, арестовано - 30, осуждено - 25, подлежат аресту - 126 человек. По делу заговора в частях Казанского гарнизона арестовано - 10 человек.
Репрессии затронули все должностные категории в армии - от командира взвода до заместителя наркома обороны, все воинские звания - от младшего лейтенанта до Маршала Советского Союза. И репрессии закономерно привели к серьезным структурным проблемам в армейском организме. Во многом поэтому накануне нападения Германии из тюрем и лагерей было освобождено значительное число командиров, арестованных в 1937-1938 годах и обвиняемых по 58-й статье Уголовного кодекса РСФСР. Многих освобожденных направили на преподавательскую работу в военные академии и училища. Вот хотя бы такие примеры.
Упоминавшийся нами комбриг Ян Дзенит после освобождения (14 января 1940 года) был назначен старшим преподавателем Академии Генерального штаба, где работал до января 1942-го. А бывший начальник штаба 85-й стрелковой дивизии полковник Измаил Нагайбаков после освобождения в феврале 1940 года и восстановления в рядах РККА был назначен преподавателем кафедры общей тактики Военной академии имени Фрунзе. Затем до октября 1942 года работал помощником и заместителем начальника Казанского танкового училища по учебной части. Оба они, получив в конце 20-х - начале 30-х годов достаточную практику командования соединениями Красной Армии, имея довольно приличные теоретические знания, в годы Великой Отечественной успешно руководили стрелковыми и танковыми корпусами, дивизиями и за умелое руководство частями, соединениями и объединениями были удостоены высоких правительственных наград и звания "генерал-лейтенант".
А многих работников Татарского НКВД, замешанных в репрессиях, расстрелах и жестокостях к арестованным, настигла кара. Нарком внутренних дел ТАССР в 1936-1937 годах, комиссар госбезопасности 3-го ранга Петр Рудь был отозван в Москву, арестован как враг народа и расстрелян в 1937 году. Его заместителя, майора госбезопасности Ивана Ельшина та же участь постигла в 1939-м. Начальник Особого отдела УГБ НКВД Татарии с августа 1937 года, майор госбезопасности Лазарь Жданов был осужден на 20 лет лишения свободы и умер в лагере. Еще два виновника произвола в Татарии - нарком внутренних дел ТАССР Михайлов и его заместитель Шелудченко по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР от 1 февраля 1940 года были расстреляны. Истязатель и "колун" следователь Курбанов за свои преступления Военным трибуналом Приволжского военного округа от 31 марта 1940 года приговорен к семи годам лишения свободы. После войны он появился в Казани, пьянствовал и умер, как говорится, под забором. Все это стало известно, когда в 1950-х годах началась реабилитация безвинно пострадавших.
Время и деньги. 30 октября 2009 г
Евгений ПАНОВ, член-корреспондент Академии военно-исторических наук